прода 1Эстанис быстро заметил, где именно привечали гонца – у одного из костров было людно, и огонь пылал ярче. По случаю гостя подкинули дров и принесли еще вина. В походе с выпивкой было построже, но ведь и повод есть – гонец, уплетая щедрое угощение, не менее щедро делился новостями. Опознав в подходящем офицера он заерзал, обозначив намерение встать, но Тиммерлен махнул рукой – сиди, ешь. Гонец благодарно кивнул и с готовностью повторил то, что с его точки зрения могло заинтересовать офицера. Что военная кампания явно подходит к успешному завершению, что отряду следует изменить направление движения и выходить сразу к излучине Иссы, совсем неподалеку отсюда, что обоих офицеров – Нагастиаля и Тиммерлена ожидают награды по результатам их действий, а Нагастиаль, кроме того, получает внеочередное повышение звания. За особо рьяное служение интересам короны в лесах Тормланда.
Знало бы еще начальство, чем это усердие было вызвано…
Впрочем, Кипреано и так отважный и способный офицер, Эстанис ему даже не завидовал, это все равно, что цвету волос завидовать. Кто с каким уродился.
Теперь друг станет и вообще недосягаем для обвинений какого-то жалкого мятежника. Еще б ему Риккара изловить и все стало бы настолько хорошо, насколько возможно. Эстанис очень этого желал – к Кипреано он был привязан искренне.
Гонец – совсем юный, не намного старше того, кто сейчас скулил в шатре под Нагастиалем, расхрабрился и предложил выпить за скорую победу и славную добычу. Будь постарше – поднял бы тост за возвращение домой.
Эстанис тоже выпил, и солдаты слегка приосанились – офицер, аристократ столичный, с ними не побрезговал - кинулись наливать еще.
Возвращаясь к шатру, Эстанис подумал, что вопли и шум из шатра слышали многие из солдат, но никто в ту сторону и головы не повернул. И если назавтра Кипреано привяжет заложника к дереву и начнет спускать кожу ленточками, никто слова против не скажет. Дадут душу отвести, а потом скрутят и в шатер отнесут, и заварят сонной травки, что бы командир успокоился, отдохнул. А про заложника, если что, посторонним скажут – помер от горячки. Помер и закопали.
Хороший командир Кипрео, потому в отряде главный – он, хотя собирали отряд они вдвоем.
Саенхольд лежал в шатре, скорчившись, на боку, поджав одну ногу под себя. Он даже не пытался найти удобную позу…больно…больно. Даже вытереть липкую сырость на ногах и ягодицах не хотелось. Потом.
Ему важно было лишь, что его отпустили, оставили лежать, а не вламывались в его тело снова и снова. Как это, оказывается, может быть долго, он раньше и представить не мог.
Тот, кто обладал им, куда-то ушел. В шатре его нет, но может вернуться в любую минуту. Полог отдернулся и парень замер. И разглядел – это пришел второй. Белокурый и спокойный, который дал средство намазаться, а потом напомнил Нагастиалю, что с ним надо поделиться. Это им, Саенхольдом, будут делиться, как мясным пирогом или бутылкой вина. Одалживать, как плащ или лошадь. И насколько же его хватит? Больно.
Мужчина шагнул ближе и склонился над ним. От него пахло вином.
- Лежит, - произнес он, как бы в пространство, - красивый. Маленький. Плачет.
Точно, пьян. В другой ситуации Саенхольд уже бы вытер глаза и возмутился бы, что давно не маленький, но сейчас было все равно. Пришедший сел рядом и притянул его к себе. Довольно мягко, но тело все равно болело. Поцеловал, медленно, вылизывая рот горячим языком с ощутимым привкусом вина. Пусть целует, это не больно.
-Замерз? – руки были уверенными, но сильно не давили. Даже запах вина противным не казался.
- Он скоро придет, - пожаловался Саенхольд. – Опять.
-Угу. Но теперь моя очередь, Кипреано с другом поделится...
- Прямо сейчас? - прошептал парень, - там… болит все.
- Надо думать. Ты ж наверняка сопротивлялся, а он не нежничал. Если я тебя сейчас не возьму, он сам за тебя примется, или еще что придумает. Не брыкайся.
Куда там брыкаться… Саенхольд, зажмурившись, позволил положить его на спину и загнуть колени к ушам. Задницу и промежность протерли какой-то тряпкой.
- Руками ноги придержи, - буркнул мужчина и принялся мазать его чем-то пахучим. Вроде бы не тем, что дал сначала. Истерзанный зад – Саенхольд еле вытерпел, когда палец толкнулся внутрь – ложбинку меж ягодиц, царапины на бедрах и боках. Их он заметил только сейчас, а когда его использовали как шлюху, даже не почувствовал.
Пока он прислушивался к своим ощущениям, офицер распустил пояс штанов и, подтянув его за плечи, придавил голову к своему паху, мягко, но властно.
-Давай, маленький, - произнес он, когда торчащий член его почти коснулся лица парня, - давай, только медленно… Оближи.
-Лизать? – придушенно пискнул тот, - медленно?
- Чем дольше, тем лучше. Кипрео? Теперь моя очередь, ты же не против?
- Не против, - откликнулся темноволосый. Он уже был в шатре, но Саенхольд заметил его, лишь услышав голос. Тычущийся в рот огромный член заботил его куда сильнее.
Белокурый офицер, похоже, был опытным и на редкость чутким, хотя снисходительности не проявлял. Он уверенно руководил движениями юноши, не отпуская, но и не доводя до сильной тошноты. Глубокий толчок, проникающий в горло, сменялся прикосновениями к губам и щеке, руки то прижимали ближе, так что Саенхольд еле мог вздохнуть, то ласкали кожу под волосами. Тихий властный голос указывал: «Языком вот здесь…возьми глубже… не спеши, маленький…»
Маленький. Он произносит это слово не первый раз. Будто Саенхольд для него что-то значит. А на самом деле Саенхольд понимал прекрасно, что не значит ничего и ни для кого. Он - только возможность отомстить, живая, кричащая и беззащитная. Он не заложник – подстилка.
Пульсирующий член толкался в рот сильнее, ему больше не позволяли отодвигаться, как он ни дергался, лицо уже свело судорогой. Он не сразу заметил, что твердая плоть полностью выскользнула из него, мышцы все равно ныли от утомления. Но брызнувшее на щеку и плечо семя не заметить было сложно.
Брезгливости не было, навалилась лишь страшная усталость. Лечь и закрыть глаза Саенхольду не позволял только страх, что темноволосый мучитель сидит и ждет своей очереди. Подчиняясь руке, которая вытирала уже несколько замусоленной тряпкой его лицо, юноша зашарил глазами по полутемному шатру.
Он боялся зря – его враг лежал на подушках в неловкой позе убитого человека. Он давно спал.
- Ага, спит, - прозвучал спокойный голос. Похоже, Тиммерлен видел его насквозь и мысли читал, - до утра можешь расслабиться и не бояться.
- Утро уже скоро, наверное, - вздохнул Саенхольд.
- Значит надо успеть выспаться. Иди сюда.
Возражать не было ни желания, ни смысла. Он послушно улегся рядом с человеком, только что отымевшим его в рот, и позволил прижать к себе.
- Спи… маленький.
-Эй, голуби, - голос Нагастиаля прозвучал громко, резко и насмешливо, - все на ногах уже, одни вы никак не опомнитесь. Паааадъем!!!